Национальный центр информационного противодействия терроризму и экстремизму в образовательной среде и сети Интернет (автономное научное учреждение «Научно-исследовательский институт «Специализированные вычислительные устройства защиты и автоматика» Минобрнауки России) в декабре 2017 года опубликовал новый обзор.

Интерес для специалистов сферы молодежной политики и образовательных организаций возможно представит статья Д.Н.Брайко «Опыт организации добровольного молодежного движения: от Кибердружины до «Интернета без угроз», в которой автор представляет модель работы недавно созданной в Ростовской области молодежной волонтерской организации.

В частности, отмечено, что «донские киберволонтеры в ближайшее время пройдут обучающий курс, в ходе которого должны приобрести следующие компетенции:

• знание законодательной базы, на основе которой осуществляется контроль за распространением противоправного контента;
• наработка навыков поиска и квалифицированной идентификации видов противоправного и вредоносного контента (пропаганда терроризма и экстремизма, изготовление взрывчатых веществ, пропаганда суицидального поведения, пропаганда нарграфии);
• умение реагировать на противоправный контент, в том числе освоение способов его блокировки;
• овладение навыками противодействия противоправному контенту, в том числе путем создания и распространения позитивного контента (создание памяток, инфографики, методических материалов);
• освоение базовых навыков ведения отчетно-аналитической деятельности, а также работы в командном и индивидуальном формате;
• грамотное представление результатов своей работы на конференциях, форумах, отчетных заседаниях и других публичных мероприятиях».

Передовой опыт Дагестана по созданию и продвижению материалов антитеррористического содержания отражен в статье С.В.Снегирева «Адресное продвижение материалов антитеррористического характера в социальных сетях и сети Интернет».

Автор отмечает, что «в настоящее время установлено 1074 жителя Республики Дагестан, участвующих в незаконных вооруженных формированиях (НВФ) и международных террористических организациях (МТО).

Из них в возрасте: до 20 лет – 58 чел., или 5,4%; от 20 до 25 лет – 291 чел., или 27,09%; от 25 до 30 лет – 403 чел., или 37,54%; от 30 до 40 лет – 261 чел., или 24,3%; свыше 40 лет – 61 чел., или 5,67%.

На основную социальную группу — 18-35 лет — приходится порядка 60% участников НВФ и МТО, эта же возрастная группа является основным потребителем информации в социальных сетях и сети Интернет. Таким образом, основным каналом коммуникации для данной целевой группы является интернет и социальные сети.

Среднестатистический житель Республики Дагестан, подверженный влиянию идеологии терроризма и экстремизма, является молодым человеком в возрасте от 20 до 40 лет, имеет среднее образование, является выходцем в основном из малообеспеченных либо среднеобеспеченных семей рабочих и представителей сельской местности, исповедует ислам и не имеет постоянной работы».

На основе анализа социальных групп и целевой аудитории автор предлагает «две основные линии производства антитеррористического контента: линия разрушения идеологии терроризма и экстремизма и предложение взамен других, позитивных установок:

• контр-нарративы – это тезисы, опровергающие нарративы (аргументы, точку зрения) пропагандистов и вербовщиков в ряды НВФ и МТО. Они содержат не законченные (готовые) утверждения, а последовательное изложение фактов и событий, приводящих пользователя к определенному, его собственному выводу;
• альтернативные установки – позитивно-ориентированные предложения, призванные нивелировать привлекательность обещаний вербовщиков в ряды НВФ и МТО, переключить внимание аудитории (в том числе, находящейся в группе риска) на конструктивное, законное участие в общественной жизни, возможности преобразования на законных основаниях государства».

Весьма любопытный обзор дан в статье Е.В.Кожановой и С.А.Чурилова «Федеральный список экстремистских материалов: 10 лет со дня создания». Отмечено, что «среди запрещенных произведений такие, как некоторые песни Тимура Муцураева, отдельные книги, брошюры и некоторые выпуски журналов «Пробудитесь!» и «Сторожевая башня» религиозной организации «Свидетели Иеговы», сочинения родоначальников фашизма и национализма Адольфа Гитлера, Бенито Муссолини, Йозефа Геббельса, лозунг «Россия для русскихъ», материалы сайта Кавказ-центр и многие другие, широкоизвестные и малораспространенные.

Среди регионов, активно пополняющих список, лидирует Москва, на долю которой приходится 11,2% записей. За ней следуют Санкт-Петербург (5,3%), Татарстан (3,8% от общего количества записей), Башкортостан (3,7%), Краснодарский край (3,2%), Новосибирская область (2,8%), Дагестан (2,5%)».

От авторов не укрылись и отдельные имеющие место недостатки: «Механизм запрета материалов включает огромное количество несообразностей. На практике это приводит к тому, что список стремительно растет (в нем уже около 2900 пунктов и существенно более трех тысяч самих материалов), ориентироваться в нем невозможно, понять содержание значительной части пунктов также весьма сложно. При этом немалая часть запрещенных материалов по-прежнему доступна в интернете. В результате существует риск, например, невольного репоста уже запрещенного материала. В Федеральном списке материал должен быть правильно назван или описан, но единых правил такого описания на сегодняшний день нет. Например, переиздание книги порождает новый материал, который надо рассматривать в уде заново. Это же относится к размещению текста этой книги в интернете.

Еще одной проблемой Федерального списка экстремистских материалов является приведение пространных цитат из запрещаемых материалов, в отношении чего возникает вопрос: «А не является ли приведение подробной цитаты также экстремистским материалом?». Недостает списку, несомненно, удобства подачи и размещения информации, структурированности. Для того, кто хочет проверить, внесен тот или иной материал в список, найти его будет довольно непросто, поскольку он достаточно большой. У списка есть строка поиска, однако по запросу, к примеру, «Гитлер» система результатов не выдала».

Тем не менее, авторы статьи делают вывод о том, что «список, пусть и с существенными недостатками, играет важную роль в применении антиэкстремистского законодательства в сфере свободы слова в интернете, оставаясь в нем необходимым звеном».

С обзором НЦПТИ можно ознакомиться здесь