Молодые люди нередко становятся жертвами "ловцов душ" в интернете
Подпольная лаборатория
В начале мая в поселке Рабочий Кочубеевского района сотрудники УФСБ России по Ставропольскому краю провели спецоперацию по задержанию членов экстремистского подполья. Силовики блокировали здание, в котором находились Хицунов и Имаммов, и предложили им сдаться. Однако подозреваемые не выполнили требования и оказали сопротивление, в результате чего были ликвидированы. Никто среди мирного населения и сотрудников спецслужбы не пострадал. Известно, что Султан Хицунов жил в Невинномысске давно, многие его знали, как поставщика халяльной продукции. По сообщению пресс-службы УФСБ России по СК, в ходе осмотра места происшествия была обнаружена лаборатория, где изготавливались взрывчатые вещества и уже было готово самодельное взрывное устройство. Кроме того, в самопальной лаборатории имелись огнестрельное оружие, боеприпасы и гранаты. Возбуждено уголовное дело о терроризме (ч. 2 ст. 205 УК РФ).
Нужно заметить, что уничтоженный силовиками Имаммов был хорошим знакомым молодой пары, проживавшей в Ставрополе, о которой мы сегодня расскажем. Впрочем, расскажем не только об этом.
Остатки бандитской лаборатории, обнаруженной на Ставрополье
Побег из дома
Это произошло в семье православного священника, настоятеля одного из храмов, расположенного на территории края. Он просил не открывать своего имени и имени дочери. Сильно уж настрадались эти люди за те 5 лет, что с ними творилось нечто для них немыслимое.
- Однажды вечером, когда мы с женой пришли с церковной службы, то не застали дочь дома, - откровенничает священник. - Кинулись, а и вещей ее нет. Под подушкой нашли записку, простите, мол, не могу больше оставаться и ухожу. Вначале на звонки не отвечала, да и подружки ничего толком объяснить не могли. Потом все-таки сотовый телефон у нее заработал, и она пообещала, что вот-вот подъедет. Ждем - нет ее. Времени уже порядком прошло. Снова звоним - говорит, дескать, сейчас буду дома. Но так и не появилась. Тогда уже окончательно мы поняли, что что-то нехорошее стряслось. И обратились в полицию.
Девушка училась в 9-м классе и, хотя воспитывалась в семье православного священника, носила джинсы, пользовалась мобильником и компьютером, никто из близких ее не ограничивал в правах и свободах. Однако с некоторых пор сменила джинсы на длинную юбку, на голову стала повязывать черный платок, закрывая лоб. Заметно изменилось поведение, дочь стала более замкнутой, болезненно реагировала на замечания. Естественно, это вызвало массу вопросов у родителей, но на контакт с ними школьница не шла.
- Стала интересоваться в интернете исламскими высказываниями, разницей между исламом и православием, - вспоминает священник. - Если я что-то говорил о вере, она как бы старалась защитить себя, противопоставляя христианству некоторые цитаты, извлеченные ею из Сети. Не любила отдельных православных проповедников, резко отзывавшихся об исламе. Пыталась аргументировать - может, больше даже для самой себя - сделанный выбор. Конечно, я и супруга испытали настоящий шок! Представить даже сложно - как в нашей семье, где с раннего детства ребенок воспитывался в христианской вере, начала формироваться неофитка. Ведь с чего-то же это началось, а мы не заметили, не упредили. Нет, я ничего не имею против ислама и уважаю эту религию, как и любую другую официальную, но почему девочка сделала такой шаг, все же никак не пойму…
Взрыв мозга
А действительно, почему? Кто, как не она сама, ответит на этот вопрос. Но ответит ли? Священник сказал, что теперь-то, слава Богу, отношения у них с дочерью нормальные, часто общаются. И что она сама хочет встретиться с журналистом «Комсомолки» и все поведать, дабы не повадно было другим девчонкам так резко менять свою жизнь. А в случае с нашей героиней - и опасно, ведь буквально была на грани вербовки радикальными исламистами, и кто знает, на грани чего еще.
Признаться, думал, что разговор будет трудным. Но, к счастью, ошибся. Девушка, уже молодая мама, реально осознала все с ней произошедшее и сделала выводы. Как она считает, единственно правильные.
- У нас современная семья, несмотря на то, что папа и мама служители храма. Я училась в обычной школе и никогда не испытывала никаких барьеров в общении со сверстниками, - объясняет дочь священника. - Родители каждый год знакомили меня со святыми местами Центральной России и Абхазии, а по выходным я обязательно участвовала в церковной службе, пела там в хоре, училась и в воскресной школе.
Как началось? Интернет, сайт «Одноклассники». Познакомилась с девочкой-мусульманкой из Минеральных Вод. Вскоре та приехала в город, где жила дочь священника. Вместе гуляли, разговаривали. В беседах новоиспеченная подружка заронила маленькое такое, совсем незаметное на первый взгляд, зернышко интереса к своей религии. Получилось, что это общение не прошло даром, и дочь священника снова обратилась к интернету - смотрела видео, что-то читала, даже помнит, как в какой-то книге утверждалось, будто в Библии лишь одна неправда. Понятно, что все это было далеко от настоящего ислама, но, заслоняя собой истинное учение, нагло лезло в глаза с монитора. Девочка стала задавать вопросы о вере отцу, тот ей терпеливо объяснял, но что-то она недопонимала, а с чем-то не соглашалась. В Сети появились друзья и подруги, у которых она искала ответы и с которыми крепко сдружилась. Те охотно приняли к себе новенькую.
- Теперь-то понимаю, что да, они меня обрабатывали. Но я не собиралась принимать близко к себе другую религию, просто мне нравилось, что мусульмане такие интересные, как казалось, правильные, у них все строже. У нас, допустим, нужно старших уважать, а по сути этого не видно. У них - наоборот, эти моральные каноны соблюдаются. У нас старшеклассники почти все сплошь курят, сквернословят и пьют спиртное, ведут себя развязно и непочтительно по отношению к взрослым и сверстникам. Мне это было неприятно и отталкивало, все-таки в семье проповедовали иные ценности.
Магнитное поле
В «Одноклассниках» появился парень из соседней республики. С ним было легко, вот он как раз и смог объяснить многое и дать ответы на вопросы, мучавшие девушку. Ее потянуло к нему. Он говорил, что ей будет тяжело жить в таком обществе, где не соблюдаются обычаи и традиции, где нет поддержки в сложных ситуациях, где каждый сам за себя. Дело в том, что дочь священника безумно любила отца, но не находила общего языка с матерью. С ней старшеклассница постоянно ссорилась.
- У нас почему-то никогда не получалось поговорить по душам, я не могла ей доверить какой-нибудь секрет или посоветоваться «по-женски», - недоумевает девушка. - Мама всегда раздраженно воспринимала мои слова и вопросы, желание быть ближе к ней. Она отталкивала меня от себя все дальше и дальше, мы подолгу не разговаривали. Я уже даже боялась и не хотела обращаться к ней.
Парень из интернета вскоре появился в реальности, приехав специально в ее город. Встретились, поболтали, ничего особенного. И потом уже снова в переписке стал убеждать, что надо бросить учебу в девятом классе и выйти за него замуж. Вот в его окружении ее, дескать, будут любить и поддерживать, и она по-настоящему будет счастлива. И попал в точку. Дочь священника в очередной раз сильно повздорила с матерью и в сердцах рассказала об этом парню. А тот ответил: «Ну что я тебе говорил? Тебя же никто не понимает! Ты же сама видишь, что пора покинуть этот дом!».
И она покинула. Ловкий женишок увез школьницу в свою республику, где их расписали в местном загсе на следующий день. Причем загс-то находился в соседнем доме, она просто поставила подпись. А еще на следующий день «мужа и жену» навестили оперативники, вычислившие местонахождение беглянки по ее сотовому. Дочь вернули родителям, а отец сделал все, чтобы брак тот расторгнуть. И ему это удалось, потому как оформление брака оказалось липовым. Через пару месяцев молчания «друг» появился в телефонной трубке. И снова стал обхаживать девушку.
- Да и не любила я его вовсе, но в то время, когда от меня многие отвернулись и хранили молчание, мне нужно было доброе, теплое слово, хотя бы какое-то участие в моей судьбе. А он такое участие проявил. И я, конечно, потянулась к нему.
Муж, «братья» и обыски
В конце концов родители девушки решили: раз уж отношения у молодых продолжаются, то нет смысла препятствовать. К тому же о серьезных намерениях заявили родители жениха, приехавшие на переговоры. И когда ей исполнилось 18, и она уехала учиться в Ставрополь, молодые зарегистрировали брак. Теперь уже по всем правилам и закону. Хотя нет, одного правила все-таки не было - свадьбы, фаты, белого платья, о чем мечтают с детства все девчонки. Не было потом и радости мужа от ее известия о беременности. Он просто швырнул ей в лицо полоски теста, которые она предъявила ему в доказательство с радостной улыбкой. И пригрозил, если не сделает аборт, он сделает это сам, треснув по животу. Впрочем, руки распускать новоиспеченный супруг начал почти сразу после загса.
Затем потянулись его длительные командировки, смена работы и профессий, частые посиделки с друзьями. Когда он подолгу отсутствовал, она должна была читать какие-то брошюры и книги на псевдомусульманские темы.
- У нас на съемной квартире появлялись незнакомые люди, приходившие, когда им вздумается, - вспоминает дочь священника. - А уничтоженный силовиками Имаммов стал другом семьи. Как-то мы были у него в гостях, и тогда мужчины живо обсуждали задержание правоохранительными органами какого-то муфтия в Дагестане. Это, мол, наш брат и его надо выручать! Каково же было мое удивление, когда через какое-то время этот «брат» выложил в интернете свою присягу на верность руководству ИГИЛ*. Я тогда выразила свое недоумение вслух, но на меня как-то странно все посмотрели, и я поняла, что в этом обществе лучше не болтать лишнего. Да что там! Я жила в постоянном страхе оттого, что к нам домой придут с обыском. К друзьям мужа постоянно приходили с обыском и делали это, как правило, ранним утром. Я просыпалась в холодном поту и молила Бога, чтобы он дал мне спокойно выспаться. Конечно, все это надоело, никакой обещанной поддержки и счастливой жизни у меня не было и в помине. Ну что за радость - музыку не слушай, туда-сюда не смотри, ходи в длинной юбке и платке, читай какую-то галиматью?! Но я же ведь молодая женщина! Мне радоваться хочется, улыбаться, одеться во что-то красивое.
Я - дома
Уйти от мужа она не могла - не позволяло воспитание: знала, что супруга выбирают один раз. Но через 4 года это все-таки произошло. Он изменил, а она не простила. Не простила и крушения собственных надежд и его пустых обещаний.
- Я сейчас действительно счастлива, - признается дочь священника. - Вернулась к истокам, и мне комфортно, приятно, меня любят и поддерживают родные люди. Даже с мамой мы стали подругами! А как я обожаю свою замечательную дочечку! Я — дома.
«Модно и научно»
Согласно исследованиям российского религионоведа и исламоведа, эксперта по ваххабизму, специалисту по исламскому радикализму и терроризму Раиса Сулейманова, русские мусульмане стали заметным фактором в исламской общине страны в постсоветский период. По его мнению, это вызвано успехами мусульманской пропаганды на русском языке, привлекательностью ислама как «протестной религии», восприятием ислама как «религии бунта», отсутствием у русских неофитов христианской традиции в семье, браками с мусульманами и слабостью миссионерской работы Русской православной церкви. Однако проблемой стало распространение среди русских мусульман радикальных форм ислама. В результате русские мусульмане превратились в источник для мобилизации в ряды исламских террористов.
При анализе глубинных интервью с активно верующими русскими мусульманами выясняется, что в подавляющем большинстве их неофитство началось с посещения мечети, аура и внутренняя атмосфера которых производили на них глубокое личное впечатление. Нередко подобное происходило на фоне влияния друга, подруги или брачного партнера из числа мусульман. Немаловажным фактором является отсутствие духовного личного опыта исповедования православия - традиционной религии русского народа. Имела место светскость родителей или личное отторжение православия по причине неблаговидных поступков отдельных представителей РПЦ, что автоматически переносилось на все православие.
Свою роль играет также молодежная протестность: «не нашел в православии ответов», «не нравится православное духовенство», «не нравятся православные каноны и ритуалы», «нет крепости веры у православных», «православным быть немодно и даже опасно», - таковы некоторые самооправдания мотивов отказа от православия русскими в пользу ислама. На вопрос: «Почему тогда выбрали ислам?», - ответы следующие: «быть мусульманином выгодно в Татарстане и Дагестане, это помогает карьере», «мода», «общение с мусульманами», «внешняя привлекательность (ритуалы)», «ислам понятен и логичен», «ислам научен».
Черно-белая реальность
Как отмечают исследователи (в частности Татьяна Излученко), русские мусульмане «принимают идеи ислама как наиболее, по их мнению, противопоставленные современному положению политико-социальной ситуации, их окружению в семье, в учебных заведениях. Для них характерны активная деятельность в жизни общины, полная отдача себя как личности во власть своего нового». Последним, кстати, нередко пользуются вербовщики в радикальные исламистские группировки, поскольку синдром неофита, который нередко срабатывает у русского мусульманина после принятия ислама, приводит к резкости в суждениях, черно-белому восприятию реальности, желанию продемонстрировать действиями и поступками свою принадлежность к исламу, загладить «вину» за свое домусульманское прошлое.
Синдром неофита, который испытывает недавно принявший новую религию русский, легко эксплуатируется радикалами. Религиоведы отмечают, что негативным последствием прозелитизма (стремлением обратить других в свою веру) является то, что неофит зачастую становится «фанатиком религии» или «именно среди новообращённых мусульман мы обнаруживаем самых активных поборников ислама». Рядом СМИ и интернет-сообществ нередко косвенно или сознательно создается негативный образ русских, ассоциирующихся с «алкашней», «быдлом» и «терпилами», а мусульмане позиционируются как здоровое патриархальное и часто брутальное сообщество. Такое восприятие ислама также располагает русского к его принятию. Правда, есть одно важное «но»: неофит никогда не станет окончательно своим для этнических мусульман, но для русского общества он перестает быть русским. Поэтому, принимая ислам, русские мусульмане начинают демонстрировать религиозное рвение, стремясь доказать, что они равны остальным членам общины.
Путь к «обретению смысла»
Ряд экспертов предлагают рассматривать русских девушек-ваххабиток как отдельную категорию исламских террористов, поскольку специфика женского терроризма построена на нарушении стереотипов восприятия «женского» как пассивного. Неприятие привычной модели женской судьбы указывает террористке путь к обретению смысла существования, женское честолюбие состоит в том, чтобы разделять честолюбие мужчин, их готовность к риску и жажду побед. Возможно, следуя такой логике, для террористки это означает «переход в подлинную жизнь» - в террористическую деятельность, - полагают ряд исследователей гендерного аспекта терроризма как явления. При изучении русских мусульманок, вставших на путь терроризма, важно понимать, что вовлечение в ряды вооруженного бандподполья может происходить как осознанно, так и путем обмана и доверчивости.
Истории с русскими мусульманками, примыкающими к террористическим организациям, поражают тем, насколько безрассудно эти девушки готовы себя вести. В их случаях происходит смешивание женской любви, желания выйти замуж и религиозного фанатизма. Естественно, этим и пользуются вербовщики. Впрочем, это никак не оправдывает девушек и не снимает с них ответственность, хоть порой подобные истории и могут показаться сентиментальными.
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
«Никах» по телефону
Наиболее яркий пример русской мусульманки-террористки - история Аллы Сапрыкиной, получившей после принятия ислама имя Аминат. Будучи одно время «общей женой» для боевиков Дагестана, она согласилась стать смертницей, и 28 августа 2012 года совершила самоподрыв во время посещения известного суфийского шейха Саида Чиркейского. Тот являлся наиболее яркой фигурой в деле сохранения и популяризации традиционного для этого региона ислама, что вызывало ненависть у ваххабитов. В итоге своей цели - убийства шейха - террористы добились с помощью завербованной ими русской мусульманки.
Надо сказать, что русские мусульманки в ряды террористов вербуются не только на Северном Кавказе, но и в Поволжье. Как пишет религиовед Василий Иванов, в последнее время на территории поволжских регионов отмечена негативная тенденция вовлечения русских девушек, принявших ислам, в деятельность вооруженного бандподполья Северного Кавказа. По его словам, ваххабиты знакомятся с девушками через интернет, после чего убеждают их вступить в «тайный брак с моджахедом». На первой же встрече с незнакомым человеком, с которым девушка познакомилась в интернете, проводится мусульманский обряд «никах» (заключение брака). После этого девушку тайно вывозят в одну из республик Северного Кавказа. Иногда даже «никах» заключается по телефону либо по интернету (чего в исламе никогда не было принято) с человеком, с которым в реальной жизни «невеста» никогда не встречалась, и он убеждает ее самостоятельно прибыть в одну из северокавказских республик. Уже там девушек вовлекают в противоправную деятельность в качестве общих жен, причем боевиками, как правило, предполагается, что рано или поздно они станут смертницами-шахидками.
Такое наблюдалось в истории с 16-летней учащейся медицинского колледжа Юлии Титовой из Астрахани, которая попала под влияние ваххабитов, уехав втайне от родителей на Северный Кавказ. Приняв ислам и став именоваться Аминой, девушка объявила собственных родителей «неверными» и тайно вышла замуж, совершив обряд «никах» по телефону.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Это же просто «караул»!
Проблема принятия русскими девушками ислама и готовность их пополнить ряды террористов стала поводом для широкого обсуждения в российском обществе в 2015 году, когда стало известно об истории студентки философского факультета МГУВарвары Карауловой. 19-летняя русская девушка приняла ислам, взяла имя Амина и попала под влияние вербовщика ИГИЛ* из Казани Айрата Саматова, находящегося в Сирии на «джихаде». После чего, по зову то ли любви и желания быть рядом с женихом, то ли из религиозного рвения жить в «халифате», Караулова поехала в Сирию. Однако ее отец, узнав об этом, поднял шум, привлек внимание СМИ и подключил свои связи, чтобы вернуть дочь. Караулова была задержана в Турции, через которую собиралась попасть в Сирию, и возвращена домой. Однако в Москве девушка продолжила переписываться с вербовщиками ИГИЛ, что послужило основанием для ее ареста.
