По статистике, в рядах боевиков в странах Ближнего Востока сегодня воюет около 5 тысяч человек из России. Чтобы сказать, как выглядит на этом фоне Северный Кавказ, достаточно просто привести цифры: из Дагестана - свыше 1000 человек, Чечни - около 500 - 600, КБР - свыше 200, КЧР - свыше 200, со Ставрополья - около 100 человек. Цифры приблизительные, потому что выявить таких людей достаточно сложно. И вот почему: человек долгое время может жить в обществе и здороваться каждый день с соседями, помогать перейти через дорогу старушке или поехать к отцу в село косить траву. И при этом уже иметь в кармане билет в Турцию, чтобы оттуда перебраться в Сирию или Ирак на "подмогу братьям-мусульманам".

Сегодня нет единого рецепта, как распознать потенциального террориста в своем окружении. И это действительно проблема. И все-таки кое-какие наработки в этой сфере у правоохранительных органов нашего региона уже есть. Мы полагаем, что читателям "Комсомольской правды на Северном Кавказе" будет полезно узнать о них.

Того Беслана, из фотоальбома, отец помнит и любит
Фото: Татьяна ГУЩИНА

ОТЛИЧНИК-АДВОКАТ ИЛИ РЕЛИГИОЗНЫЙ ФАНАТ?

В семье жителей Степновского района, выходцев из Чечни Мидаевых, раскол. Отец Рамзан Ризванович отрекся от сына, уехавшего на Ближний Восток, и желает ему смерти. Мать Малика, наоборот, ждет возвращения сына из ИГИЛ.

- Пусть хоть какой, хоть раненый, любой, но возвращается, - плачет она.

Их сын Беслан в 2014 году уехал на войну. Отец Рамзан вспоминает, что он узнал об отъезде сына в Турцию по телефону. Потом связь оборвалась на долгие месяцы. Родные узнали только, что в Сирии Беслан воюет на стороне боевиков. Со слов отца, в бою он подорвался на растяжке и стал инвалидом - у него до колен раздроблены ноги. До того как уехать туда, он успешно окончил юрфак в Ставрополе, собирался стать адвокатом, женился и растил детей.

- Он всегда был отличником в школе, - рассказывает "Комсомольской правде на Северном Кавказе" мама и показывает фото в альбоме: красивый, плечистый, сильный, вот он на выпускном в окружении девочек, вот он с кубком за победу в соревнованиях, вот он с друзьями... Он собирался вернуться в Степновский район, помогать отцу...

Отец в это время странно смотрит на фото. "Того" сына он помнит и любит. А нынешнего проклинает.

- Я не могу понять или вспомнить, как он изменился. Мы ничего не замечали, - говорит он. Но потом задумывается. - Года три назад он приехал из Ставрополя с бородой. Я спросил, кто у нас умер? Сыну это не понравилось. Матери он высказал претензию: почему не научила его молиться правильно? Почему телевизор смотришь? Я ему сказал тогда, что никто не запрещал ему никогда молиться и вести себя, как он хочет. Он так и уехал в Ставрополь недовольный.

Беслан и учился хорошо, и спортом успешно занимался
Фото: Татьяна ГУЩИНА

Именно в Ставрополе, как считает отец, сын до неузнаваемости изменился. Окончил юридический факультет, но работать не пошел. Решил совершенствоваться духовно и уехал в Чечню на полгода. Там подсел на радикальный ислам. И там же познакомился с женой по WhatsApp. Она оказалась близкой ему по духу.

- Когда он приезжал, я говорил ему: молиться хочешь - молись. Тут природа, места хорошие, людей мало, уединение. Но он в ответ: «Нет, я хочу исламское образование». Я предложил ему поступить в московский исламский вуз, но он сам решил уехать в Чечню. Во вторник позвонил мне, я сказал: «Приезжай, поможешь траву косить». А в четверг мама SMS получает: «Мы поступили в медресе в Турции, нас приняли сразу на второй курс!». А на самом деле попали в Сирию. Идиоты... Врал мне, уже во вторник у него билеты в кармане были. Весь такой набожный, а врать им можно, значит. Если он вернется, я считаю, его по всей строгости российского закона наказать. Но он знает российские законы, он же юрист, не приедет сюда.

СЛЕДИТЬ БУДУТ, НО ЖИТЬ ДАДУТ

На самом деле ради возвращения наших граждан, воевавших на Ближнем Востоке, в России действует целая программа. Она предполагает не только наказание за военные преступления, если такие выявятся, но и адаптацию. В Степновском районе известно о двоих уехавших в Сирию. Но их может быть и больше.

- Ведь никто из родственников намеренно не пойдет сообщать о том, что их сын в ИГИЛ, - рассказывает специалист отдела общественной безопасности, межнациональных отношений, по профилактике коррупционных и иных правонарушений администрации Степновского муниципального района. - Их приходится выявлять, искать, а потом еще долго устанавливать контакт.

Есть мнение, что те, кто уезжает в Сирию, обычно обрывают связи. Не факт. Многие разочаровываются там и задумываются о том, чтобы вернуться. Есть такая форма работы, как склонение к явке с повинной через родителей, чтобы они потом не получили похоронку на своего ребенка.

- Но при этом мы просим их любыми способами повлиять на своего ребенка, чтобы вернулся, если он вдруг окажется на связи, - говорит специалист администрации. - Он не должен бояться, он должен знать, что все будет в рамках закона. Если виноват - накажут, но со всеми смягчающими обстоятельствами. Конечно, не все так просто. Вернувшись из зоны боевых действий, человек находится в поле зрения правоохранительных органов. Его будут судить, и если докажут, что на подсудимом есть кровь, ему грозит срок. А от администрации района обязательно будет ходатайство на смягчение приговора. Хотя бы из-за того, что человек пересмотрел свои взгляды и имел мужество вернуться. Конечно, такие меры могут вызвать у кого-то раздражение. Мол, в России и за мешок картошки сажают, а тут вернувшийся боевик... Но, с другой стороны, если он вернется к мирной жизни, то таким образом сохранит десятки, а то и сотни жизней других. Все это делается на опережение.

На Ставрополье 4 человека уже вернулись из зоны боевых действий. Трех из них суд наказал условно. Дело четвертого еще на рассмотрении. Естественно, эти люди понимают, что они под присмотром правоохранительных органов.

- Разработан план их адаптации, который предусматривает в том числе материальную помощь, помощь с жильем, устройством на работу, детей в садик, - продолжает специалист администрации.

В Степновском районе около года назад вернулся из мест лишения свободы местный житель, осужденный на 13 лет за экстремизм и участие в банде. Первая же проблема ждала его на пороге центра занятости. И дело не только в том, что обслуживать его отказались все сотрудники, но и в том, что по закону он не имеет права осуществлять банковские операции в течение 8 лет после освобождения. В итоге проблему решили.

- Это было непросто, но мы все-таки договорились с сотрудниками центра, я лично взял этого человека на поруки, под свою ответственность, - вспоминает специалист администрации. - И мало-помалу что-то начало меняться. Во-первых, от него перестали шарахаться. Во-вторых, удалось договориться о том, чтобы он получал деньги переводом по почте. Сегодня я рад, что мы не потеряли этого человека. Он потихоньку работает, женился, у него есть семья и смысл жизни. В одном из разговоров он признался, что, столкнувшись с проблемами, подумывал о криминальном прошлом. Но сегодня - нет.

ЗАВЕРБОВАТЬ МОГУТ ЛЮБОГО

Теоретически завербовать в ряды ИГИЛ могут любого. В администрации района рассказывают о бывшем сотруднике спецназа, образованном интеллигентном мужчине, устойчивом в моральном и психологическом смысле, который зачем-то перешел из христианства в ислам. Под особым "присмотром" также вдовы боевиков, неофиты, лица, исповедующие нетрадиционный ислам. По статистике, среди новообращенных больше всего христиан, чем представителей других религий. Возраст чаще всего - от 16 до 32 лет. Это время поиска себя и своего места в мире. И, как правило, неофиты - самые оголтелые среди "радикалов", ведь им приходится с нуля доказывать свою верность религии.

Среди тех, кто уехал воевать на Ближний Восток, почти 3000 уроженцев Северного Кавказа
Фото: REUTERS

Как правило, именно таких используют в первую очередь как "мясо" в любых боевых действиях. Для спецслужб главное - вовремя выявить такого человека, а потом наблюдать, не опасен ли он, не готовится ли выехать из страны? Это очень кропотливая работа. И она ведется сейчас по всем фронтам, в том числе в соцсетях.

Иногда даже соседи и родственники не знают, что около них живет потенциальная жертва, которую уже окучивают террористы, чаще всего из-за границы. И тут на помощь оперативникам приходят те же методы, которые используют вербовщики. А они, в целом, просты. Проявить внимание к человеку в трудной жизненной ситуации, элементарно помочь решить какие-то бытовые проблемы.

Например, ключик к семье Мидаевых, у которых сын Беслан уехал в Сирию, нашелся после того, как им помогли решить земельный вопрос. Семья занимается сельским хозяйством, и выстаивать долгие очереди в администрации попросту некогда. Сегодня местные власти надеются, что родные Беслана не станут скрывать, если им придется общаться с беглым сыном.

12-ЛЕТНИЙ ЗАЛОЖНИК

35-летняя ессентучанка сейчас спокойно рассказывает о произошедшем два года назад похищении сына. Но до сих пор вздрагивает от каждого звонка, потому что он может принести как хорошую, так и плохую весть.

Около 10 лет назад Лена ушла от гражданского мужа Сергея. Общение с ним прекратила и даже на алименты для маленького сына не стала подавать. И вот в 2013 году, когда мальчику исполнилось 11 лет, бывший муж вдруг вспомнил о нем.

- Он стал интересоваться Вадиком (имя изменено. - Ред.), стал настаивать на общении, - вспоминает Лена. - В принципе, ничего плохого я в этом не увидела. Сыну нужен отец. Сергей поддерживал материально, ходил с ребенком в спортзал, со мной общался ровно, спокойно. Не курил, не пил, работа приличная. В какой-то момент я стала доверять настолько, что отпустила Вадима с Сергеем на пять дней на экскурсию в горы. Это было примерно через полгода после возобновления общения между ними. Был август, мы готовились к школе, Вадик должен был пойти в седьмой класс. Пять дней они мне слали SMS о том, что все у них хорошо: поели, погуляли, поиграли. Я ничего необычного не заметила. А в день приезда мне позвонил Сергей и сказал, что они уже в Турции и чтобы я не ждала их обратно. Дословно: поехал в исламское государство бороться и воевать с неверными, делать этот мир лучше. И сын теперь будет жить с ним!

Как оказалось, после ухода из семьи Сергей принял ислам и все это время интересовался военными событиями на Ближнем Востоке, мечтал присоединиться к ИГИЛ. Сына он тоже планировал забрать с собой, когда тот достаточно повзрослеет. Когда начал общаться с ним, то первым делом втайне от Лены сделал ему загранпаспорт. Все это время ни отец, ни сын не выдали себя окружающим ни единым словом. Уехав якобы на экскурсию в горы, они через пропускной пункт Верхний Ларс перебрались в Грузию, а далее - в Турцию.

 
Вот уже два года единственный способ пообщаться с сыном - переписка по телефону
Фото: Дмитрий АХМАДУЛЛИН

- Когда меня полицейские спросили, как он пересек границу без моего разрешения, я им сказала в ответ: у меня тот же вопрос к вам: как? - вспоминает Лена. - Конечно, я сразу же обратилась в правоохранительные органы, к омбудсмену, в Красный крест, куда только могла заявить о пропаже ребенка. Позже я отовсюду получила стандартные ответы: поскольку ваш сын находится на территории чужого государства, с которым нет взаимодействия, помочь вам не имеем возможности. У меня таких отписок целая папка.

ЖИЗНЬ В РАЮ ИЛИ ОТСРОЧКА ОТ АДА?

Вот уже два года Лена общается с сыном в режиме переписки в WhatsApp. Иногда, очень редко, приходят голосовые сообщения или фотографии. Связь в Ираке плохая, особенно в периоды обострения военных конфликтов. Вадим принял ислам и взял себе исламское имя, хотя откликается и на русское тоже. Однажды он сказал маме, что отца убили и он остался совсем один.

- Хотя нет, понятия "один" у них не существует, - продолжает она. - Там же все братья и сестры. Я его спрашиваю: сынок, ты хотел бы вернуться? Он отвечает, что документы его сожгли при переходе границы, а в России его ждет пожизненная тюрьма. Так сказали ему его братья. Ему внушили, что здесь всех сажают в тюрьму. А вот там, как описывает, у него неплохая жизнь и он ни в чем не нуждается. Они находятся на территории боевиков, и когда те захватывают город, то можно жить в брошенных домах, а одежду и питание им привозят. - Он мне говорит: "Мама, зачем возвращаться? Здесь не надо ходить на работу, платить коммуналку, париться о том, что надеть и что поесть".

Получается, там просто рай на земле! Фотографии, которые он присылает, можно принять за фото из Сочи. Хотя это иракский город Мосул. Вот он стоит на фоне клумбы, вот на фоне моря, вот у красивого особняка. Он не участвует в военных действиях. Он в тылу. У них там есть кафе, такси и розы на улицах. Но за всем этим спокойным антуражем кроется то, что пугает маму больше всего.

- Когда он сообщил, что принял ислам, он добавил: "Все равно мы все умрем, а умереть во имя Аллаха - наивысшее счастье". То есть для него ценность жизни не имеет никакого веса. А вот смерть - да, при условии, что он умрет во имя Аллаха. Разговаривать с ним на эту тему бесполезно, он уверен в своей правоте. С 12 лет ему мозги промывали ежедневно, тогда как я могу с ним пообщаться два - три раза в месяц, минут по 15. И я не обостряю. Иногда, правда, он пишет каждый день. Все-таки что-то его еще держит. Его еще волнует то, что я переживаю. Спрашивает о бабушке, больше ни о ком - ни о школе, ни о друзьях. Иногда сообщения бывают вообще детские. Пишет: "Мама, чистить картошку - страшное наказание".

Оказывается, он там готовил еду "братьям" и 2 часа чистил картошку. Лена надеется только на чудо. Самая сокровенная мечта молодой женщины, которую она в деталях прокручивает в своей голове, что организуют спецоперацию и найдется агент, который проникнет на территорию боевиков, вызовет у них доверие, отыщет ее сына и уговорит его вернуться в Россию. Или по крайней мере, выкрадет его у боевиков. Ведь 14-летнего русского мальчишку славянской внешности, скорее всего, держат в Ираке совсем не для того, чтобы он чистил там картошку.

Скорее всего, после смерти отца парня "взяли под опеку" и закончит он как шахид. Либо по идеологическим соображениям, либо под действием наркотиков. Будущего среди боевиков у него просто нет.

ЕЩЕ ЕСТЬ НАДЕЖДА

Надежда на помощь спецслужб заставляет Лену пока скрывать имя своего сына.

- А вдруг появятся новые обстоятельства и можно будет как-то найти его и вызволить оттуда? Есть информация, что людей выкупают. Но он не в плену. Да и другой вопрос - с кем договариваться? Где гарантии, что результат будет? Я уже не знаю, что делать. Иногда думаю, что было бы хорошо, если бы он попал в плен. В посольство Ирака обращалась, мне ответили официально, что в их тюрьмах и больницах его нет, - Лена уже не может сдержать слез. - Если бы мальчик находился на территории Ирака, но с подконтрольной, мирной стороны, можно было бы обратиться к властям, чтобы его нашли. Но он находится на территории боевиков. Я писала ему: "Сынок, как увидеть тебя, поговорить?" Он пишет: "Приезжай. Увидишь, поживешь, понравится - останешься. Не понравится - уедешь". Я так понимаю, что он пока не видел крови и ужасов войны, у него немного романтичные представления: вот мама приедет, будем жить в доме. Если я захочу, то выйду замуж. Если не захочу, то буду с ним жить.

С ранних лет в ИГИЛ детей готовят к смерти во имя Аллаха
Фото: REUTERS

Сегодня Лена боится только того, что та единственная ниточка, которая связывает ее с сыном, вдруг оборвется. Это будет означать, что Вадим отрекся от нее, либо погиб. Женщина понимает: и то, и другое вполне реально. Но о возвращении сына мечтает постоянно. Здесь его ждут семья, бабушка, его комната, в которой Лена оставила все так же, как два года назад.

В администрации Ессентуков о ситуации знают и готовы на любую помощь.

- Конечно, в случае возвращения понадобится первым делом восстановить документы ребенка, подключить психологов, чтобы восстановить мирную картинку в его голове, - рассказывают в администрации города. - В Ираке, естественно, он не учился. Наверстывать все придется в особом порядке. На все это уже предусмотрены возможности и средства. Это вообще не проблема в случае его возвращения. Главное - найти способ вернуть ребенка. Ну и, конечно же, никто не бросит 14-летнего мальчишку ни в какую тюрьму. Наоборот, в случае возвращения семье будет оказана любая помощь.

ЭКСТРЕМИСТЫ МОГУТ ОКАЗАТЬСЯ СОВСЕМ РЯДОМ

Студенты Ставропольского медуниверситета (СтГМУ) Султан Яхьяев, Асад Мусаев, Магомед Алиев, а также студент института нефти и газа Расим Джалалов и Магомед Шамсутдинов из Северо-Кавказского социального института в 2013 году познакомились с неким Шамилем Умахановым, выпускником египетского религиозного и весьма уважаемого учебного заведения "Аль-Азхар".

Но, похоже, теологи этого престижного университета зря потратили на Умаханова учебные часы, а иначе он бы знал, что ислам - религия мира и духовности, а совсем не то, что он наговорил своим ставропольским последователям. А 22-летним ребятам он рассказывал о великих идеях установления всемирного халифата, ради которого необходимо собирать героев-воинов, готовых умереть за великие идеи.

Интересно, что сами студенты, попавшие под сомнительное обаяние Умаханова, самостоятельно гибнуть за халифат не планировали, а занялись вербовкой наивных в ряды сирийских террористов. Кое-что "удалось" - дагестанцы по рождению Ильяс Джумаев, Эльдар Рустамов, Эльмар Джалалов и житель Черкесска Мурат Бытдаев уехали в Сирию. Их судьба пока неизвестна, и меньше всех она интересует Умаханова с последователями, ныне распрощавшихся с надеждой получить профессию врача и жить нормальной жизнью в окружении семьи.

За пополнение отрядов убийц молодые люди получили от 5 до 7 лет колонии общего режима. В мае 2016 года история "медицинского джамаата", как назвали сообщество вербовщиков сотрудники правоохранительных органов, получила продолжение: за попытку вступить в запрещенную на территории России организацию "Исламское государство" был осужден на шесть лет еще один студент СтГМУ Мавлуд Керимов.

Трудно представить, что пережили и переживают сейчас семьи преступников - вот это настоящая трагедия. Что же касается переживаний самих экс-студентов, а ныне просто зеков, то складывается впечатление, что долгое время они вообще не понимали, что совершают преступление. "Мы что, такие преступники?!" - бросил как-то Магомед Алиев. А ведь именно он, находясь в СИЗО и осмыслив объем грядущих неприятностей, попытался свести счеты с жизнью - воткнул в глаз шариковую ручку.

Несчастного спасли умелые хирурги, а вот он уже вряд ли сможет лечить людей. Самое жуткое в том, что эти ребята ходили по ставропольским улицам. Возможно, вы тоже встречали их, не подозревая, что в голове у обычно выглядящего парнишки - граната с сорванной чекой. Точно так же не подозревали об их страшных мыслях и преподаватели вузов, однокурсники, родители и даже жена - Асад был женат 2,5 года.

Проблема, с которой столкнулось общество Ольга Семенова, проректор по воспитательной, социальной работе и общественным связям СтГМУ, кандидат педагогических наук, рассказала о том, как потрясены были и преподаватели, и студенты, узнав о случившемся. И ведь в вузе активно велась профилактическая работа, реализуется программа "Студенты-медики за гуманизм, безопасность, против экстремизма".

- В рамках программы проводится социальная паспортизация студентов младших курсов, - рассказывает Ольга Андреевна. - Есть заместители деканов по воспитательной работе, кураторы академических групп, работает центр психологической поддержки, проводятся тестирования, тренинги, индивидуальная работа. Студенческая общественная организация "Межэтнический совет" завоевала признание на федеральном уровне, и мы этим очень гордимся. Специалисты структур внеучебной деятельности прошли обучение на курсах по профилактике экстремизма, но дело в том, что молодежный экстремизм - это не проблема одного нашего вуза. Это проблема, с которой столкнулось общество. И как можно было вычислить вербовщиков, если их не выдавало поведение и не было объединяющих признаков?

Ольга Андреевна вспоминает:

- Султан Яхьяев - круглый отличник, из полной благополучной семьи. Асад Мусаев женат, отлично учился, побеждал в олимпиадах, хорошо общался с одногруппниками. Занятия они не прогуливали, бород не носили, вслух своих взглядов не высказывали, материальных проблем не было. Как мы могли предположить, что они совершают преступление?

Да и что говорить о преподавателях, видевших студентов всего несколько часов в день, если даже родители не замечали в своих сыновьях ничего странного. А ведь отец Керимова - подполковник полиции, мать - психолог-полиграфолог в МВД, как профессионалы они должны были что-то заподозрить. Безнаказанности не будет, но возвращение домой возможно Ситуации подобного рода все-таки остаются в разряде исключительных.

За последние десять лет борьба с терроризмом в любых своих проявлениях стала в нашей стране одной из важнейших задач. В 2006 году был создан Национальный антитеррористический комитет (НАК), объединяющий усилия силовых структур, спецслужб, законодательных органов. Антитеррористические комиссии созданы во всех субъектах РФ, что позволяет координировать деятельность федеральных и местных органов исполнительной власти.

Идеологи ИГИЛ используют разные способы для вербовки в свои ряды
Фото: REUTERS

В нашем крае антитеррористическую комиссию возглавляет губернатор края Владимир Владимиров. Уже тот факт, что студентов из Ставрополя, организовавших вербовку молодежи для бандитских формирований, сумели найти и осудить, говорит о том, что надеяться на безнаказанность бессмысленно. По данным ФСБ России, только за прошлый год было ликвидировано 156 боевиков, 36 из которых оказались главарями бандформирований, а 20 присягнули ИГ.

Борьба ведется и виртуальная - обнаружено и заблокировано более 3000 экстремистских сайтов. Но главное - это отношение к проблеме терроризма каждого жителя страны. Всегда можно позвонить на телефон доверия, на "горячую линию", чтобы сообщить о подозрительных предметах или людях. Простая внимательность может спасти тысячи жизней.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Важно понимать, что у людей оступившихся, совершивших опрометчивый поступок и уехавших "на войну", есть шанс вернуться к мирной жизни - примеров тому с каждым днем все больше. Вернется ли Беслан с семьей и ребенком из Турции? Удастся ли вернуть 14-летнего Вадима из Ирака? Мы не знаем. Но верим в то, что разум возобладает над заблуждениями. И государство примет и простит этих молодых людей. Тем более что правовые механизмы подобного возвращения сегодня созданы и реально работают. Дело за малым.

Издательство "Комсомольская Правда"